Карапет (Давід) Гарібян Karapet (David) Garibyan

* 1990

  • Там местность, улицы, в которых я жил, на которых я жил, это улицы, панки называли, которые стриглись вот так вот в девяностых годах: тут не было, а наверху немножко. И группировками ходили по улицам и страшные вещи творили. Ну и в России… я еще успел увидеть этих ребят и расти, можно сказать, в их среде. В основном такие криминальные хулиганства и так далее. Очень сложно было родителям, которые не знали, детей отпускать наружу погулять и так далее, потому что это среда взрослых, которые жили этой жизнью, влияли, давили на молодых и делаи их такими же. И очень сложно было воспитывать нормальных людей, которые потом будут, например, страной руководить, какой-то структурой и так далее. Ценности были такие.

  • Папа работал в России, оттуда сколько мог помогал, как мог приезжал, уезжал. Мама работала там зерно, из зерна делали муку, завод был. И вспоминаю, что мама рассказывала то первое, что я об Украине услышал. Это когда мама рассказывала, что из Украины хорошее зерно приехало и из него муку будем делать, и из него хорошая мука получается, потому что мешками муку покупали и дома хлеб делали из муки. Поэтому первые такие впечатления об Украине с этих годов, что зерно с Украины очень хорошее и вкусное.

  • Мы попали, я попал в такой период, что церковь еще полустроена была, маленькая церковь рядом, большая строится. И в вагончике служили, в железном вагончике. Община собиралась там, общинная жизнь только-только заново начиналась, потому что после Советского Союза этот период был строительным периодом. В разных городах все организовывали строительство церквей, соседских сооружений, можно сказать, там, где люди собирались. Такая местность, там, где школу можно организовать, и так далее. Общинная жизнь — это уроки, воскресные школы армянского языка, армянским традициям, молодежные организации, которым смогли МОКАО [з російської — Молодежная организация киевской армянской общины] называлась в то время, молодежная организация Киева. Организовывали на разные праздники разные мероприятия, церковные праздники и совместно строили церковь. Община очень большую лепту внесла в строительство церкви. Там есть часовня Србоц Наатакац [святих великомучеників], это имени жертв геноцида армян, которых в 2015 году армянская церковь объявила святыми, которые отдали свою жизнь за Родину и веру свою армянскую апостольскую. Их именем есть часовня и рядом строится большая церковь, на данный момент которую, на данный момент строительство остановилось на время из-за войны.

  • Я в России был у отца даже в Челябинске и так далее. Ребенок был я, конечно, в последний раз восьмой класс был и в [20]19-том году. Там четкая разница есть в понимании. Я не так сравниваю, конечно, страны: кого-то унижать, кого-то поднимать. Не в этом плане. Но я говорю о том, что я чувствовал. Там разницу четко видно. Ты черный — значит, ты не славянский, так скажем, этим словом. Ты не наш. Разницу, ту дискриминацию ты чувствуешь, потому что тебя считают неким тем, который не из наших, это я мягко говорю. Тут я не чувствовал, во Львове особенно не чувствую. Пока еще не получается полностью на украинском разговаривать, даже по поводу русского языка не было никаких замечаний никогда. Люди понимали, что, и понимают, что нужно человеку дать возможность, чтобы сумел понемножку, понемножку уже. Потому что если не выучил, это новый язык для тебя и так далее. Особенно на русском разговариваешь, знаешь, что немножко трудно тебе перейти, потому что снова тянет туда. Тебе кажется, очень похожие слова, и тебе кажется, если ты начнешь говорить, ты будешь выглядеть смешным. Поэтому немножко сложновато, но даже по-поводу этого никакой дискриминации я не чувствовал никогда. Мне даже отец говорил: «О, ты там будь осторожен», — там же российская пропаганда, телевизор. Он смотрит этот телевизор и иногда так говорит, там, «бендеровцы там, будь осторожен». А я приехал, говорю: «Вообще-то не видел никаких таких бендеровцев, которые лысые ходят с палкой, бьют людей за то, что они на русском языке говорят». Так что не было такого, ко мне особенно, к моей семье, ко мне не было такого.

  • Мы как раз десятого февраля [20]22 года вместе с двумя моими друзьями мы поехали в Армению, так решили себе на неделю-две там и по делам, и как отдых отдохнуть. Семья была тут во Львове. Мы поехали в Армению, и как раз обратный билет был 27–го февраля утром, утром в десять часов мы должны были вылететь. Так говорили, что сейчас начнется и так далее, мы там в Армении были, там по горам там нашим ездили, по друзьям, дома и так далее, обычное, шашлыки готовили, отдыхали. И двадцать четвертого числа утром в десять часов или девять тридцать должны были вылететь. И это все ночью началось. Ну, утром там просыпаемся, звонят, говорят: такое то-такое то, — просыпаемся, еще не верится. Та ну… какая война. И звоним в [авиа]компанию тогда еще МАУ [Международные авиалинии Украины] была, [авиа]компания МАУ, которая летала или SkyUp, SkyUp, компания SkyUp тогда должны были летать. Мы, я помню разговор, я напрямую позвонил в [авиа]команию, говорю: «Вылет будет или нет? Потому что сказали, там, мы по новостям видим, что воздух закрытый Украины, не летают самолеты, не буду летать». А девушка в телефоне говорит: «Мужчина, какой вылет, вы не понимаете, тут что происходит? Тут война». И плачет в телефон сотрудница этой авиакомпании. И тогда точно мы поняли, что все уже. И стали искать пути, сами уже искали. У нас у троих семьи, у друга и у меня семья тут, и у третьего друга семья в Харькове вообще, он кадры видел, что уже возле его дома там ездят эти БТРы и так далее и так далее. Он уже там с ума сходил. И… А мы граждане Армении, по паспорту граждане Армении. Если прямой вылет нету в Украину, то тогда был вылет через… через Европу, там Польшу и так далее. А нам нужна виза, нас просто так не пустят. А виза прям так срочно за два дня не получишь мультивизу или транзит визу чтобы приехать. И так получилось, что первый месяц войны мы остались втроем там, а наши семьи тут были. И мы искали путей, как приехать сюда, потому что через Молдову тогда тоже невозможно было, через Турцию прямые вылеты из Армении в Молдову не было. Из Беларуси тоже невозможно было в Минск. А все остальное уже Европа. И у нас не было визы, и через помощь нашего посла тут, через церковную епархию помощь, посол помог чтобы мы в Армении в польском консульстве

  • Full recordings
  • 1

    Lviv, 14.03.2024

    (audio)
    duration: 01:39:22
    media recorded in project Memory of National Minorities of Ukraine
Full recordings are available only for logged users.

Життя громади без церкви неможливо уявити

Отець Карапет під час запису інтерв’ю, 2024 р.
Отець Карапет під час запису інтерв’ю, 2024 р.
photo: Post Bellum Ukraine

Отець Карапет (Давід Ґарібян) — вірменський священник в Україні, очільник вірменської громади Львова. Народився 7 вересня 1990 року у вірменському місті Севан. Його предки — вихідці з історичних вірменських земель Османської імперії, які втекли від геноциду до Вірменії. Зростав у атмосфері буремних дев’яностих. У дитинстві мріяв стати гонщиком, та зрештою обрав кар’єру духівника. Навчався в Духовній семінарії Ґеворґян, де здобув богословську та вірменознавчу освіту. У 2013–2015 роках служив у канцелярії Верховного Патріарха і Католікоса всіх вірмен Ґареґіна ІІ. 26 липня 2015 року був рукопокладений у сан священника, згодом католікос скерував його на подальшу службу до України. Разом із дружиною й донькою переїхав до Києва, де був секретарем Української єпархії Вірменської апостольської Церкви. 2021 року його переведено до Вірменського собору у Львові. Відтоді отець Карапет служить там духовним пастирем і далі підсилює вірменську діаспору в Україні.